Сегодня даже мирные граждане должны быть предельно осторожны в быту, а тем более, где-то в кабинете чиновника. Времена тяжелые, – нервы на взводе. Опасаться нужно не только сепаратистов, которые могут заминировать мост или бросить в вас кирпичом с балкона за ваш украинский язык, опасаться нужно и тех, кто по долгу службы обязан нас защищать: милиционера на улице, врача в поликлинике и дворника у себя во дворе.
13 августа в городе Павлограде в одном из кабинетов Управления труда и социальной защиты, сотрудница этого солидного учреждения вцепилась в горло посетительнице, в результате чего посетительница сегодня лежит в больнице Днепропетровска.
Вот что пострадавшая от рук работника УТСЗН рассказала корреспонденту газеты «Русский Бегемот». У этого инцидента была небольшая предыстория.
– Я была в отъезде, когда мне позвонили из собеса, – рассказала 62-летняя Зинаида Петровна Тимофеева. – Я не взяла трубку, увидев, что телефонный номер Управления соцзащиты населения. Не ответила по той причине, что у меня уже был негативный опыт общения с работниками собеса в прошлом году.
Я, как чернобылец и инвалид 3-й группы с 1993 года, по закону имею право на бесплатную путевку. В прошлом году мне эту путевку предложили, но я в это время находилась на лечении в больнице. Я сказала, что не могу взять путевку. Но мне из собеса ответили, что это не их дело. Естественно, путевку мне больше не предлагали.
Я обратилась с запросом: почему мне не была предоставлена путевка за 2013 год. И мне ответили, что в телефонном режиме путевку предложили, но я сама от нее отказалась.
Так что на телефонный звонок из собеса 7 августа я не ответила. Зато по приезду, 13 августа, пришла в собес. Поинтересовалась, зачем мне звонили. Мне ответили, что пришла лечебная путевка. Согласно Постановлению КМУ имеется порядок предоставления путевок, где сказано, что я имею право заказать, в какой санаторий и на какое время мне необходима путевка.
Путевка — это хорошо. Но я заказывала ее на ноябрь и об этом написала в своем заявлении. Сотрудники тут же обвинили меня в том, что «я морочу голову». Я вышла и хлопнула дверью.
Посидела еще на лавочке на автобусной остановке, отошла немного и все-таки решила вернуться и посмотреть в моем деле мое заявление: пусть покажут, указан в моем заявлении месяц ноябрь или нет. Может, я и сама ошибаюсь, тогда попрошу прощения.
Я вернулась, попросила свое личное дело. Мне сразу тычут в лицо титульный лист этого личного дела. Я попыталась сотруднице пояснить, что без очков я ничего прочитать не смогу. Присела на крайний стул в кабинете и хотела пролистать это дело. Но сотрудница взяла мое личное дело и стала сама его смотреть. А потом она неожиданно подняла кулак и, со всей силы ударив им по столу, закричала: «Закрой рот!»
Я не ожидала такого от сотрудницы собеса. Разве они имеют право так себя вести с людьми? Потом она двумя руками бьет по столу и кричит: «У меня больной ребенок, а вы мне тут нервы мотаете!» Она поднимается со своего стула и со словами «я сейчас тебе…!» рванулась ко мне.
Схватила меня за горло своим маникюром…. Три сотрудницы подбежали к ней и стали ее оттягивать.
Кое-как усадили на место. И тут ей становится плохо — она теряет сознание. Я поднимаюсь и иду в горисполком, чтобы обговорить поведение сотрудников собеса с заместителем городского головы по социальным вопросам. Там меня встретила секретарь и сказала, чтобы я написала заявление. Я настаивала на встрече с Шуликой Е. А., поскольку это не первый случай, когда в собесе на людей повышают голос, недоброжелательно относятся к клиентам собеса, в частности, к чернобыльцам.
Я сказала, что заявление писать не буду, а поеду прямо в область, где меня уж точно выслушают.
Уже на утро я обнаружила у себя припухлость на шее в том самом месте, где меня оперировали, где и схватила меня сотрудница собеса. Дело в том, что у меня онкозаболевание щитовидной железы в стадии ремиссии: это место нельзя подвергать каким-либо физическим воздействиям.
Я сразу же обратилась в больницу к эндокринологу, сделали УЗИ и отправили меня в областную клинику, где я и нахожусь сегодня. Опухоль спала, но боль осталась.
Я не просто клиент собеса. Я курирую судебные дела наших чернобыльцев, связанных с пенсиями, выплатами от «Союза-Чернобыль». Чернобыльцам непросто взять справку в собесе, они лишний раз туда боятся заходить, дабы не накликать своим приходом недовольство сотрудников. Столько унижений они нигде не испытывают — только в собесе. И все это произошло со мной. А что сотрудники собеса творят по отношению к простым смертным? — остается только догадываться.
Я жалоб от чернобыльцев на невнимательное, грубое отношение к ним в собесе наслушалась много. Они делают все для того, чтобы «отфутболивать» людей, чтобы их никто не тревожил, чтобы сидеть в кабинете и ничего не делать, но зарплату получать сполна и вовремя. Другой вопрос, что к начальнику Управления труда и социальной защиты населения на прием не пробиться, равно как и к заместителю городского головы по социальным вопросам. Секретари крепко держат оборону и к начальнику не пускают, простым смертным туда дорога закрыта. Тогда зачем нам такие руководители?